В январе в монастырь приезжал схиигумен Херувим (ныне схиархимандрит), составитель жития преп. Лаврентия Черниговского.
Савченко Наталья. Я подошла к отцу Херувиму с вопросом о своем «статусе» в монастыре, – я никак не могла определиться и разрешить свои недоумения: желания монашества у меня не было, но и без монастыря я уже не могла. Батюшка мне ответил: «Разве ты не понимаешь, что Господь привел тебя сюда помогать восстанавливать монастырь?» Мне сразу все стало ясно. Через некоторое время я стала работать в монастыре, а иногда оставалась и пожить.
* * *
Зимой в монастыре стали выпекать свой хлеб. К этому сестер побудили две причины: первая – мука, пожертвованная для просфор, оставалась в значительном количестве, вторая – возможность сэкономить деньги. Рецепт хлеба подбирали и уточняли на практике, поэтому не всегда все получалось. Несмотря на это, даже бракованный хлеб, но приготовленный с молитвой, был намного вкуснее заводского.
Монахиня Георгия. Мне довелось самой печь хлеб. Было очень интересно и радостно заниматься этим послушанием. Было что-то таинственное в том, как мука превращалась сначала в безжизненное тесто, а потом под воздействием дрожжей и тепла оно становилось горячим пышным хлебом. Сразу вспоминалась Евангельская притча о том, как малая закваска все тесто квасит. Приходило на мысль, что наши души оживают, когда они впитывают слово Божие как закваску, а благодать согревает их и дает силу идти вперед по пути выполнения Евангельских заповедей.
* * *
Игумения Алексия. Во Введенской островной пустыни, где я начинала монашеский путь, настоятельница была из сестер Рижского Свято-Троицкого монастыря, поэтому Островной и Рижский уставы были похожи. Но в силу того, что Островная пустынь была открыта недавно, по ее укладу жизни невозможно было в полной мере судить о порядке и дисциплине в старых обителях. Когда я стала настоятельницей, мне очень захотелось побывать в Пюхтицах или Риге, чтобы поближе познакомиться с их уставами, но такой возможности, конечно, не было.
* * *
В феврале в монастырь приехала инокиня Марина из Рижского Свято-Троицкого монастыря.
Инокиня Марина приехала с целью подыскать себе место. По просьбе матушки она рассказала о Рижском уставе. Марина помнила все мельчайшие подробности монастырских порядков, традиций и быта. После ее рассказов было полное впечатление, что побывал в Рижской обители. Для молодого Владычнего монастыря хоть и устное, но все-таки знакомство с Рижским уставом оказалось очень полезным для изменения отдельных моментов в жизни обители в лучшую сторону.
Во Владычнем монастыре инокиня Марина не осталась. У нас и во всех обителях, которые она посетила ранее, Марина хотела найти такой же строгий как в Рижском монастыре устав. Но во вновь открытых обителях, которые только проходили период становления, она его найти не могла.
* * *
Одним из послушаний монахини Алексии в своей первой обители было вышивание икон, поэтому она старалась организовать золотошвейную мастерскую и во Владычнем монастыре. Матушка пыталась вышивать сама, но на это не хватало времени, поэтому она стала обучать сестер и некоторых прихожанок Владычнего и Высоцкого монастырей. Среди них была Елена Павлова (ныне монахиня Екатерина). Ей было поручено вышивать фелонь в подарок архимандриту Иосифу.
* * *
В конце зимы в монастырь приезжал иеромонах Феофан (Щелкунов)(ныне игумен) и алтарница Александро-Невского храма г.Егорьевска Лидия Петровна, а попросту «бабушка» Лида. Водитель отца Феофана Геннадий Иванович Викулов снял на видеокамеру экскурсию по монастырю.
Игумения Алексия. Недавно я с сестрами смотрела ту старую видеозапись. Оказалось, что мы уже отвыкли от картин полнейшей разрухи. Вспоминая то время, удивляюсь, что вид руин совсем не ужасал. Мы с отцом Феофаном поднимались на крышу Георгиевского храма, точнее крыша только строилась, нам приходилось перелезать через бревна. Когда ходили по своду, я предупреждала батюшку, что нельзя подходить близко к его обрушившемуся краю. А какой вид открывался с крыши на заокские дали! Я шутила, что крыша конечно нужна, но жалко, что негде будет проводить экскурсии, ведь сверху виден весь монастырь. А еще трогательно смотреть, какие все молодые, даже наши старушки-монахини.
Игумен Феофан. Учась в Егорьевском муз-пед. училище Соколова Ольга и Сударикова Юлия приходили петь на клирос в Александро-Невский храм. Ольга часто рассказывала о том, что в ее родном городе Серпухове собираются открыть женский монастырь, и уже приехала будущая настоятельница монахиня Алексия. Ольга выразила стремление помогать ей в восстановлении поруганной святыни. Это желание было столь горячим, что она настойчиво просила благословение на этот подвиг. Я поддержал ее намерение, тем более что Ольга имела музыкальное образование и смогла бы организовать монастырский хор. Дальнейшие события показали верность принятого решения. Еще будучи студенткой, Ольга дружила с алтарником Александро-Невского храма Александром Ребровым, который учился в Коломенском духовном училище. Через несколько месяцев после ухода Ольги в монастырь он погиб в ДТП.
Одухотворенная примером Ольги Соколовой ее однокурсница Сударикова Юля вскоре подошла ко мне с той же просьбой о поступлении в монастырь. Я посоветовал ей окончить училище и потом вступить на монашеский путь, что с Божией помощью, несмотря на искушения, и исполнилось.
У меня и алтарницы Лидии Петровны было давнее желание посетить Владычний монастырь и посмотреть, как живут наши бывшие прихожанки и познакомиться с настоятельницей. В феврале мы предприняли такое путешествие. Ехали первый раз в незнакомый город, волновались, как доберемся, как нас встретят. Геннадий Иванович взял с собой видеокамеру. Приехав в монастырь, мы были тепло встречены настоятельницей монастыря монахиней Алексией и сестрами обители. После вкусной монастырской трапезы, проходившей в единственном обжитом деревянном доме, где жили сестры, мы пошли осматривать монастырь. Картина была удручающая: полуразрушенные строения ничем не напоминали былое монастырское благолепие, вместо окон и дверей в зданиях зияли проломы в стенах, нигде не было крыш. Главным утешением стало посещение храма святителя Алексия, где все было устроено для совершения Богослужений: благолепный иконостас, небольшой аккуратный алтарь, множество икон на стенах, удобный свечной ящик. Все это говорило о большой проделанной работе сестер монастыря.
Впоследствии я с Геннадием Ивановичем и другими людьми неоднократно приезжал во Владычний монастырь. На наших глазах обитель возрождалась, приобретая все более благолепный вид. Через год для монастыря обрелась еще одна овечка, тоже выпускница Егорьевского муз-пед. училища Наталья Семукова. Преломив свою гордость, она посвятила себя на служение Богу в этой обители. Бывшие Егорьевские прихожанки стали послушницами, инокинями, а затем и монахинями славной обители.
Встреча с бабушкой Лидой в этот день была для сестер последней – 7 мая 1997 года Лидия Петровна умерла.
Монахиня Агния. Бабушка Лида была алтарницей храма Александра Невского в Егорьевске. Она была из числа тех людей, кто в советское время сохранил веру и духовные традиции православия. Я и мои верующие однокурсницы часто приходили к ней. Бабушка была духовно очень мудрой, никогда не унывала, только часто вздыхала вслух о своих прегрешениях. Она многое нам передавала из своего духовного опыта, многое подсказывала. «Обязательно – говорила – читайте «Богородице, Дево, радуйся…» 150 раз в день, и Матерь Божия все покроет своей благодатью.» Часто говорила: «Спастись легко, но мудрено.» Бабушка очень любила монахинь, сама она была девица и держалась монашеского образа жизни. Она много молилась, но никогда об этом не говорила. Кровать у нее всегда была ровно заправлена, она говорила: «Что на кровати, то и в душе.» В комнате перед иконами у нее горела неугасимая лампада.
Всем, кто приходил к бабушке Лиде, больше всего запомнилось ее любвеобильное гостеприимство. Она всегда угощала, как родная бабушка. Как ни придешь к ней, у нее обязательно что-нибудь сготовлено поесть. Еще студенткой инокиня Ольга была свидетелем, как бабушка готовилась к приходу гостей, хотя ее никто не предупреждал. И, действительно, гости приходили. Она всегда уговаривала кушать все, что она дает: «Ешь,- говорит – пока можно.» Бабушка всегда очень много трудилась, несмотря на очень больные ноги и сердце. Она шила облачения и убиралась в алтаре, сколько хватало сил. Инокиня Ольга рассказывала, что когда в храме шло отпевание, бабушка, проходя мимо гробов, смотрела на покойников и вздыхала: «Счастливые.» Господь дал ей дар прозорливости, потому что все, что она говорила и советовала, со временем сбылось. Бабушка всегда говорила прямо, и поругать могла, как следует. Она различала в людях хорошее и плохое, духом видела.
Когда я училась на последнем курсе, то уже часто приезжала в монастырь и потом рассказывала все бабушке – как там и что. Она с такой радостью слушала, расспрашивала, особенно о матушке. Она полюбила ее и говорила: «Берегите свою матушку, жалейте ее. Вы никому не нужны кроме нее, и вы без нее не сможете. Я прямо влюбилась в вашу матушку, честное слово.» Одной сестре, которая смущалась молодостью матушки, она сказала: «Матерь Божия знает, кого ставить.»
В монастыре бабушка Лида была всего один раз, после этой встречи я больше ее не видела. Она все осмотрела, что было в монастыре – храмы, здания, корпус. Запомнилось, что ей очень понравился хлеб, который мы сами выпекали, она даже недоеденные кусочки взяла с собой. Бабушка говорила, что хлеб очень вкусный, и она нигде такого не ела.
* * *
В начале марта монастырь получил счет за электричество, он превышал обычную сумму оплаты приблизительно в 50 раз. Матушка была в шоке. Таких денег в монастыре не было. Но самое главное – надо было выяснить, откуда взялись такие показания электросчетчика: то ли он сломался, то ли кто-то воровал электроэнергию, то ли она куда-то «утекала». В монастыре не было штатного электрика, поэтому пришлось искать, кто бы смог помочь.
Игумения Алексия. Сестер, хоть сколько-нибудь сведущих в электричестве, в монастыре не было, поэтому мне с электриком пришлось проверять все электрохозяйство: жилой корпус, козлятник, храм и реставрируемый корпус. Физику в школе я очень любила, поэтому быстро вспомнила, как высчитать потребляемую мощность и т. п. Мы замеряли силу тока у всех лампочек, всех обогревателей, у всех агрегатов. Оказалось, что по 8 кВт в час «утекало» через кабель бетономешалки, лежавший на земле. После этой «эпопеи» электрик подарил мне измерительные клещи, которыми определяют силу тока под нагрузкой.
Неполадки были устранены, но оставался большой долг перед энергосбытом. Пришлось искать благотворителей. На мою просьбу откликнулась директор кожзавода Римма Степановна Земцова и оплатила монастырский счет за электричество.
* * *
По причине бедности в монастыре были самые простые «софринские» хоругви и плащаница из сукна, узор на них был напечатан краской. Матушке очень хотелось их украсить, поэтому она стала вышивать хоругви бисером и шнуром, используя существующий штампованный узор как трафарет. По образцу, начатому матушкой, ее однокурсница Светлана Гончарова закончила работу над хоругвями.
В течение Великого поста сестры и паломница Ольга Николина вышивали плащаницу Спасителя в той же технике, что и хоругви. Небольшая задержка вышла с текстом, т. к. никак не могли придумать, как вышивать буквы. В конце концов, приспособились выкладывать их тесьмой. Последние стежки доделывали буквально перед выносом плащаницы. Слава Богу, успели!
20 апреля. Вербное воскресенье. ЧП в Алексиевском храме.
Накануне праздника в алтаре меняли облачение на престоле и жертвеннике: с черного постового на белое праздничное. Когда все было закончено, алтарница повесила черное облачение на электрокамин, который в это время был выключен. (Храм в этот период отапливался электричеством, камины были очень безопасные, их можно было не отключать всю зиму, главное – чтобы они ни к чему не прикасались.) Уходя из храма, алтарница включила все камины, а облачение с одного из них не сняла.
Когда утром перед литургией уставщица и алтарница зашли в храм, все было в дыму. Облачение, висевшее на камине, тлело и коптило всю ночь. К счастью, оно вспыхнуло буквально за минуту до открытия храма, поэтому обгорел всего лишь небольшой кусочек пола под камином. Зато закоптилось абсолютно все, что было в храме. Больше всего было жалко иконостас: недавно всю резьбу покрасили краской, которая совсем не отличалась от позолоты. После «копчения» краска стала похожа на старую бронзу.
Священник Игорь Хромов. Случился в ночь под Вербное воскресенье в Алексиевском храме пожар. Когда меняли одежды на престоле и жертвеннике, алтарница инокиня Нина впопыхах положила их на калорифер, и оставила все это так на ночь. А почему впопыхах? После литургии я сказал алтарнице, что надо менять облачение с черного на белое, потому что Господский праздник. А мать Нина как христианка, уже много лет посещающая церковь говорит: «Ты что, батюшка? Господь на страдание едет, а ты белые одежды хочешь одевать, праздник устраиваешь?» Я как молодой священник послушался: мое дело сказать, что надо менять облачение, но раз опыт говорит другое, пускай будет так, я здесь власти особой не имею. Прихожу на всенощную, а матушка настоятельница говорит, почему всё в черных одеждах? Я начал срочно менять облачение, и мать Нина впопыхах побросала его на калорифер. Матушка очень сильно расстроилась, что на праздник было черное облачение, да еще кто-то из сестер что-то не так сделал. Вечером на всенощное бдение побывал отец Вадим. Когда приехал батюшка, матушка Алексия снова приобрела покой, радость. Сестры с большой духовной силой пели во время службы.
Утром как алтарница инокиня Нина первая пошла в храм, когда она открыла дверь, облако дыма вышло из храма. В храме все было черное, в воздухе висели клубы черной гари, потому что облачение было синтетическое, потом эта гарь на всем осела. После посещения отца Вадима матушка спокойно все приняла, даже на мать Нину не ругалась. Храм проветрили и благополучно провели службу.
Но нет худа без добра – пожар заставил ускорить работы в Вознесенском приделе Георгиевского храма, и уже в Великий Четверг Богослужение совершалось в новом храме, который был намного просторнее Алексиевского.
24 апреля. Великий Четверг. Совершена первая Божественная литургия в Вознесенском приделе Георгиевского храма.
Вознесенский придел расположен в одностолпной палате на первом этаже Георгиевского храма, построенного в конце XVI века. До начала XIX века на первом этаже Георгиевского храма были расположены хозяйственные помещения. Любопытен текст Указа о Вознесенском приделе: «Указ Его Императорскаго Величества Самодержца Всероссийскаго из Московской Духовной Консистории, кафедральнаго Чудова монастыря ризничему иеромонаху Пахомию во исполнении резолюции Святейшаго Правительствующаго Синода Члена Высокопреосвященнейшего Августина Архиепископа Московскаго и Коломенскаго, Святотроицкой Сергиевы Лавры Священно Архимандрита и разных орденов кавалера, последовавшей по прошению Серпуховскаго Владычня девича монастыря игумении Маргариты с сестрами о дозволении освятить в оном монастыре вновь устроенную церковь в кладовой во имя Вознесения Господня состоящую в готовности, Московская Духовная Консистория приказали: выдать вам в оную церковь один освященный антиминс под росписку означенного монастыря священника Петра Андреева и о том к вам ризничему послать сей Указ. Октября 21 дня 1818 года.»
Как выглядел прежний иконостас в XIX веке неизвестно, сохранились сведения только о том, что он был «червонный с золотом». Не удалось сделать симметричный иконостас с Царскими вратами по центру – мешал столб, тоже стоящий по центру придела. Было бы странно, если бы батюшка выходил на амвон и вместо прихожан видел перед собой столб. Поэтому Царские врата пришлось сместить вправо. Архитектура времен Бориса Годунова еще не один раз преподносила матушке и сестрам необычные задачи.
Игумения Алексия. Иконостас в Вознесенском приделе был спроектирован тябловый, в стиле XVI века. К первой литургии рабочие смонтировали только «тело» иконостаса. Места, куда впоследствии должны были вставляться писаные иконы, мы затянули белым материалом, а поверх ткани прикрепили бумажные иконы. Царские врата и дьяконские двери были обтянуты шелковой тканью. В общем, все было скромно и аккуратно.
27 апреля. Пасха. Первый молебен на монастырском подворье.
Село Тишково, в котором стоит Борисоглебский храм, славится своей древней историей. На этом месте в 1146 году, т.е. на год раньше Москвы, был основан город Лабынск. Каменный Борисоглебский храм был построен в XVII веке. В 1872 году к нему были пристроены два придела: во имя Боголюбской иконы Божией Матери и преп. Сергия Радонежского. В советское время село Тишково слилось с соседней деревней Дракино, Борисоглебский храм был осквернен, но не разрушен. После выселения последних арендаторов в храме остались груды железного хлама, огромный горн и много самого разного мусора.
На первый молебен приехали отец Игорь, матушка Алексия, послушницы Ольга, Юлия и паломница Наталья Соболева. Пасхальный молебен совершали на улице рядом с храмом, потому что он еще не был расчищен от мусора. Потом батюшка освятил куличи деревенским жителям. В этот день в храм пришло приблизительно 20 человек. Для начала это было неплохо.
15 мая. Престольный праздник в храме блгв. князей Бориса и Глеба.
Непосредственно в самом храме первый молебен состоялся в день празднования святых благоверных князей Бориса и Глеба. К престольному празднику был расчищен от мусора центральный придел. Клиросные сестры помнят, что во время молебна всем было очень плохо физически, легче стало только после того, как батюшка освятил воду и покропил храм. Не было ничего удивительного в таком нападении на плоть – храм осквернялся на протяжении многих лет, и вот, наконец, зазвучали первые молитвы.
Игумения Алексия. Хоть последние арендаторы и поддерживали храм в «рабочем» состоянии, но и к осквернению они приложили руки. Центральный четверик завершался главкой с куполом и крестом. Купол очень «живописно» был покрыт кусочками оцинкованного железа внахлест, но это бы не беда. А вот на кресте между большой и наклонной перекладиной были сделаны готические буквы «АВ» – инициалы одного из арендаторов! В центральном алтаре на горнем месте был сделан камин, а над камином был нарисован портрет того же А.В. с какой-то линией над головой наподобие нимба. В южном Сергиевском приделе в алтарной части была устроена спальня, и все было завалено пустыми бутылками. Разве после всего этого легко будет молиться в храме?
Через некоторое время в монастырь приехал паломник-альпинист, и мы попросили его съездить на подворье и срезать буквы с креста.
Когда подворье было полностью передано монастырю, нужно было его охранять. Благословение на это послушание получила пожилая послушница Мария и баба Таня Сиднева, которая переехала в Серпухов из Тульской области, чтобы помогать монастырю и молиться за своего пьющего сына. Деревня Дракино для послушницы Марии была родной, т. к. она здесь родилась и жила до 1941 года.
При храме было здание сторожки, но оно не имело ни крыши, ни окон, ни дверей. За лето на сторожке построили кровлю и накрыли ее рубероидом. Но отопления в здании еще не было, поэтому п. Мария и Татьяна обжили комнатку под колокольней, куда нужно было подниматься по узкой крутой лестнице. Монастырские бабушки оказались настоящими подвижницами, они прожили в таких спартанских условиях не только лето, но и всю зиму 97- 98-го года.
18 мая. Празднование иконе Божией Матери «Неупиваемая Чаша», день памяти строителя монастыря инока Варлаама.
К празднику на месте погребения строителя Варлаама было сделано новое надгробие из белого камня.
В этот день митрополит Ювеналий совершал Божественную литургию в Высоцком монастыре. По окончании Богослужения он посетил Владычний монастырь.
Сергей Б. В этот день я привез отца Вадима во Владычний монастырь, чтобы он передал митрополиту Ювеналию прошение о принятии его в клир обители духовником. Батюшке очень хотелось перебраться в Серпухов поближе к обители. Его не пугали бытовая неустроенность и разруха в монастыре, его сердце горело любовью ко святой обители и желанием помочь в ее возрождении.
Священник Игорь Хромов. Отец Вадим присутствовал на службе и так духовно переживал праздник и молитвенное общение с Божией Матерью и иноком Варлаамом, что во время проповеди он расплакался, а в конце сказал: «Я верю, что Варлаам святой!» Потом мы вместе ожидали приезда митрополита. Владыка Ювеналий прибыл в монастырь и отслужил литию на могилке строителя Варлаама. Вместе с митрополитом приехал протодиакон Сергий, с отцом Вадимом они были давнишние знакомые, при встрече они говорили друг другу: «Сколько лет, сколько зим, постарели…» Отец Сергий заступался за отца Вадима в каком-то храме, где к нему плохо отнеслись. С тех пор у них была духовная дружба. В гости друг ко другу они, конечно, не ходили, но хранили молитвенную память, а при встречах тепло разговаривали. В этот же год 14 сентября отец Вадим отошел к Богу. А вскоре преставился и протодиакон Сергий.
Митрополит Ювеналий не подписал прошение протоиерея Вадима о переводе во Владычний монастырь, ссылаясь на преклонный возраст батюшки. Это решение, горькое для отца Вадима, было единственно верным: батюшка умер менее чем через 4 месяца со дня подачи прошения.
2 июня. День памяти святителя Алексия, престольный праздник обители. В монастырь привезена копия чудотворной иконы «Введение Богородицы во Святая Святых».
Благодаря помощи Сергея Б. была написана точная (мера в меру) копия чудотворной иконы «Введение Богородицы во Святая Святых», находящейся в музее.
От иконописца икону сначала привезли в Обнинск к отцу Вадиму, батюшка ее освятил. На следующий день, когда в обители праздновали память святителя Алексия, отец Вадим со своими духовными чадами приехал в монастырь и привез икону.
Сестры с нетерпением ждали, когда доставят образ «Введение Богородицы во Святая Святых». После встречи сразу был отслужен молебен, и икону обнесли вокруг монастыря с крестным ходом.
Священник Игорь Хромов. Отец Вадим попросил на крестный ход крест с трехсвечником, я по неопытности его уже почистил и сложил, а нужно было сохранять его до отдания Пасхи. Пришлось идти крестный ход с обычным крестом. Батюшка очень волновался, это волнение было от благоговения, чтобы все прошло молитвенно, красиво и чинно.
Монахиня Агния. Когда батюшка во время проповеди очень благоговейно и трепетно произносил слова «Матерь Божия», у него появлялись на глазах слезы. Чувствовалось, что он знает всю любовь Богородицы к людям, ее значение для людей. Батюшка чувствовал Матерь Божию сердцем. Никто так не мог передать людям свою любовь к Богородице и строителю Варлааму как он, каждое слово его проповеди отражалось в душе.
Сергей Б. Отец Вадим говорил, что глаза человеку даны не только для того, чтобы видеть, но и для того, чтобы плакать. Почти во время каждой проповеди батюшка не сдерживал слез. Этот дар отметил еще владыка Варфоломей при рукоположении отца Вадима в диаконы. На всенощном бдении ставленнику Вадиму Красноцветову благословили прочитать шестопсалмие. Но он не смог правильно прочитать псалмы. Дело было не в слабости зрения, а в том, что он буквально заливался слезами. Когда после такого чтения будущий диакон вернулся в алтарь, иподиаконы стали укорять его за неумение читать по церковно-славянски. Владыка Варфоломей прервал потоки замечаний словами: «Прочитать и дурак сможет, а плакать-то кто будет?»
Игумения Алексия. В этот день в разговоре с отцом Вадимом я посетовала, что в монастыре мало сестер и нас редко посещают паломники. На это батюшка ответил: «Хозяйка в доме, ждите гостей.» И действительно, с этого времени обитель стали посещать автобусные экскурсии, больше людей стало приезжать в монастырь, чтобы потрудиться и помолиться.
11 июня. Запись аудиокассет «Акафист иконе Божией Матери «Неупиваемая Чаша», «Акафист вмч. Георгию Победоносцу», «Акафист Гробу Господню».
Запись акафистов проводилась в Алексеевском храме монастыря. Пел сестринский хор в полном составе: настоятельница монахиня Алексия, послушница Ольга, послушница Юлия и послушница Елена, также приехала из Москвы помочь малочисленному клиросу Наталья Пахомова. Нужно было записать все три акафиста за один день, чтобы два раза не привозить из Москвы дорогостоящую аппаратуру. Петь сестрам пришлось 5 часов подряд, нужно учесть, что в этот день клирос пел еще и на Богослужении.
Игумения Алексия. Тексты всех акафистов должна была читать послушница Ольга. После записи акафиста иконе Божией Матери «Неупиваемая Чаша» оказалось, что при воспроизведении текст звучит недостаточно качественно. Тогда решили, что остальные акафисты прочту я. Пришлось мне, как говорят музыканты, читать «с листа». С Божьей помощью получилось почти без ошибок.
Монахиня Агния. Почему-то эта запись была очень благодатной. Мы стали петь без трапезы на голодный желудок, несмотря на это, было очень легко петь 5 часов подряд, мы совсем не устали.
* * *
Летом из Коломны в монастырь прибыл паломник Виктор Дружняк. Несколько непривычно было, что издалека он приехал на … велосипеде. Через некоторое время он стал вести себя как блаженный: говорил непонятные фразы, но при этом старательно выполнял порученные ему послушания. С матушкой Виктор разговаривал совершенно нормально, разумно, он утверждал, что имеет благословение на такой образ жизни. Сомнительно было, что это истинный блаженный, а не человек в прелести. На эту тему очень хорошо писал свщмуч. Серафим (Чичагов) в Дивеевской летописи. Каким бы блаженным ни был Виктор, но вел он себя примерно, старательно трудился, поэтому жалко было его выгонять. Через некоторое время он где-то раздобыл детскую книгу «Пограничный пес Алый», подчеркивал в ней слово «граница», вырывал страницы и разбрасывал их по двору. Сестры решили, что Виктор напоминает им, что монастырь стоит на границе житейского и духовного миров. Через некоторое время и с матушкой Виктор перестал говорить нормально.
В это время монастырю требовался мастер, чтобы выложить печку в доме на подворье. По рекомендации администрации в обитель пришел печник. Пока он во дворе ждал матушку, к нему подошел Виктор и стал агрессивно размахивать руками. После этого инцидента Виктора выставили из монастыря. Но вот что интересно – этот печник сложил просто ужасную печь, и ее пришлось перекладывать другому мастеру.
17-19 июля. Поездка протоиерея Вадима, Сергея Б. и Юли Криницыной к протоиерею Николаю Гурьянову на остров Залит.
Каждый участник поездки ехал к старцу, чтобы решить свои личные проблемы. «В нагрузку» матушка Алексия попросила задать несколько вопросов. Один из них касался восстановления почитания преп. Варлаама Серпуховского. На все монастырские вопросы отец Николай отвечал одной фразой: «Все будет как надо.»
Игумения Алексия. Кажется, что ничего особенного в этом ответе и не было, но мне он запомнился крепко-накрепко. Когда бывает тяжело, я всегда вспоминаю эти слова и укрепляюсь духом, – ведь ничего не происходит без воли Божией.
В этой поездке произошла промыслительная встреча протоиерея Вадима и архимандрита Ермогена (Муртазова), духовника Псковского Богородицерождественского Снетогорского женского монастыря. Батюшки разговаривали три часа единственный раз в жизни, эта беседа показала, насколько они родные по духу. Их жизненные пути были близки, но ни разу не пересекались: они знали одних и тех же людей, бывали в одних и тех же местах с разницей в несколько месяцев. Когда батюшки прощались, отец Вадим попросил отца Ермогена не оставить Владычний монастырь после его смерти без духовной помощи. Такое духовное завещание было огромным благом для молодой обители, ведь архимандрит Ермоген имел 30-летний опыт окормление именно женских монастырей.
* * *
В течение лета бригада реставраторов под руководством Горячева Алексея Серафимовича восстанавливала разрушенный свод Георгиевского храма, а монастырские рабочие, руководимые прорабом-добровольцем Олегом Бобровниковым, строили на этом храме крышу, которую потом покрыли рубероидом – на лучший кровельный материал просто не хватило средств.
Игумения Алексия. Прежде чем класть кирпичный свод, надо было поставить деревянные кружала. Шаблон для кружал нарисовали на асфальте и по нему сделали кружала. После этого встал вопрос, как их поднять на второй этаж Георгиевского храма – конструкция была не очень тяжелая, но громоздкая. Решили, что через разрушенную часть свода можно будет опустить их с помощью подъемного крана. Осталось найти такой кран, который смог бы выполнить эту работу. Как выяснилось, обычный «Ивановец» не подходил – вылет стрелы был мал. Дальнейшие поиски привели меня в «Водоканал» и на завод «Геркулес»: там недавно получили новые подъемные краны грузоподъемностью 16 тонн с вылетом стрелы 21 метр и компьютерным управлением. Это было то, что нам нужно! Я обратилась сразу в обе организации с просьбой провести работы благотворительно. Первым откликнулся «Водоканал» .
Работа в монастыре была для подъемного крана «боевым крещением» – его еще ни разу нигде не использовали. Сначала все шло гладко. Когда стрела крана с кружалами была уже над храмом, на табло компьютера высветилась надпись «перегрузка» и кран был заблокирован. Вероятно, в компьютере произошел сбой, потому что перегрузки не могло быть – кружала весили почти в сто раз меньше предельной нормы грузоподъемности. Сначала крановщик пытался «реанимировать» машину сам, потом он вызвал ремонтную бригаду. Человек десять ходили вокруг крана и ничего не могли с ним сделать. Некоторые в сердцах говорили: «Была бы гидравлика, сейчас бы ударили кувалдой – и все бы сразу заработало…» Только к вечеру удалось разблокировать машину и увезти ее в гараж.
На следующий день я позвонила на завод «Геркулес» и слезно попросила помочь завершить работы, потому что было неизвестно, когда закончится ремонт первого крана. Руководство «Геркулеса» пошло навстречу монастырю. На этот раз все прошло благополучно.
* * *
Игумения Алексия. Однажды утром я собиралась в поездку и ушла со службы пораньше, чтобы попить чая. Послушание повара в этот день несла послушница Лариса. В корпусе больше никого не было. Лариса ушла с кухни и зашла в трапезную, чтобы выяснить у меня какой-то вопрос. Когда она вышла, то увидела, что в коридоре стоит незнакомый мужчина. Она спросила, что ему надо. Он ответил, что хочет поговорить с матушкой Алексией. Лариса сказала, что надо немного подождать, и мужчина вышел. В это время со службы в корпус возвращались сестры. Послушница Юлия заметила, что в сумке у мужчины лежит миксер, и подумала: «Миксер, как у нас.»
Мужчина, который хотел поговорить со мной так и не вернулся, а через некоторое время послушница Лариса обнаружила, что на кухне пропал миксер, будильник, три ножа и навесной замок без ключей.
* * *
Высоцкий монастырь пожертвовал Владычнему монастырю УАЗик. Правда, мотор у него требовал переборки, поэтому привезли машину на жесткой сцепке. Ремонт обошелся значительно дешевле, чем покупка машины в рабочем состоянии. Для бедного монастыря это пожертвование стало большим подспорьем в работе. После ремонта УАЗик стал нашим кормильцем. На нем возили буквально все: и сено для коз, и цемент для стройки, и газовые котлы, и лампадное масло для храма, и … да всего и не перечислить.
28 августа. Праздник Успения Божией Матери.
В этот день отец Вадим последний раз был в монастыре. После окончания Богослужения и трапезы Сергей Б. предложил батюшкам, матушке и сестрам сфотографироваться всем вместе. Напротив сестринского корпуса поставили скамейку. Пока все рассаживались, Сергей рассказывал что-то смешное, а его друг Костя незаметно фотографировал. Так и получились все улыбающиеся. Никто не предполагал, что это будет последняя фотография с отцом Вадимом.
Сергей Б. Отец Вадим хоть и носил очки с массивными линзами, но практически ничего не видел. «Господь хранит меня так от многих грехов», – шутил он по поводу своей слепоты, внутренне переживая только о том, что из-за потери зрения не мог совершать литургию и обременял близких в быту. А для духовных чад беспомощность старца была большим утешением – можно было быть хоть в чем-то оказаться ему полезным и просто быть рядом с ним. При общении с блаженной Марией, жившей под Новгородом, батюшка попросил ее помолиться о возвращении ему зрения. На что матушка сказала ему: «Будешь видеть». Позже многие люди, близко знавшие отца Вадима, считали его прозорливым.
В этот же день приезжал архимандрит Илиодор из Москвы. Он привез на реабилитацию девушку-наркоманку Катю. Катя была из достаточно состоятельной семьи, ее папа занимался бизнесом. Несмотря на то, что семья была совершенно не церковная, Катя сама захотела поехать в монастырь, чтобы исцелиться от наркомании. Пришлось сестрам приучать девушку и к молитве, и к труду.
Монахиня Агния. Первым Катиным послушанием было мыть посуду. Поначалу ей очень не хотелось этим заниматься, и она недовольно говорила: «Ну что, вам тяжело купить посудомоечную машину? Она всего тысячу баксов стоит.» Постепенно после исповеди и причастия под действием благодати Божией Катя стала меняться. Потом ее основным послушанием стал уход за козами, она научилась доить и все делала без принуждения.
Интересно, что впоследствии почти все реабилитирующиеся наркоманки несли послушание в козлятнике и коровнике. Им очень нравилось ухаживать за животными.
* * *
Однажды коза Белка-старшая боднула в бок Белку-младшую, и та раньше времени окотилась. Два козленка умерли сразу, а третий выжил, но был слабенький. Сестры положили его в пластмассовый таз, и для тепла поставили над ним настольную лампу, получился почти инкубатор. Все было бы хорошо, если бы козленок не блеял каждый раз, как пописает, и не замолкал, пока под ним не поменяют тряпочку. Догадливее всех оказалась Катя-наркоманка. Она предложила одеть козленку памперсы. Сестры были рады такому решению, хлопот поубавилось. Через неделю козленок окреп и стал жить обычной козьей жизнью. Жалко, что тогда в монастыре не было фотоаппарата, чтобы на память запечатлеть козленка в памперсах.
* * *
Летом монастырское подсобное хозяйство значительно увеличилось, – на хоз. дворе «проживали» уже 7 коз, 5 собак и куры. Польза от скотинки была немалая, но и кушали они тоже немало. На их содержание уходило все больше продуктов.
Монахиня Ксения. По совету прихожанки Марии сестры стали ходить в военное училище за отходами для коз, кур и собак. В первый раз дорогу показывала Мария. Шли какими-то окольными путями через гаражи, а когда перед нами появилась дырка в заборе военного училища, через которую надо было лезть, мне все это показалось странным, ведь все бомжи пользовались этой лазейкой, чтобы прокормиться, воруя остатки еды. И тут меня осенила мысль: «Надо сказать матушке, чтобы взяла разрешение у начальства брать отходы для обители.» Сказав это Марии, я вернулась в монастырь. Со следующего дня мы стали регулярно ходить за отходами через проходную училища. Вся округа знала, что «едут» из монастыря, т. к. грохот от пустых баков и тяжелой тележки с металлическими колесами раздавался на всю округу. Обычно мы ходили по двое в старенькой рабочей одежде в сопровождении наших собачек, которым эти походы были в радость. На заднем дворе столовой стояла цистерна, куда солдаты баками сливали отходы. Приходилось караулить, когда вынесут подходящие для наших животных «блюда», т. к. желающих было много. Видя наши проблемы, шеф-повар разрешила нам самим заходить в столовую и брать, что нужно. В выходные дни, когда многие курсанты были в увольнении, можно было взять много хорошей еды для рабочих – выносили целые противни жареной рыбы и лотки хлеба. Со временем в столовой сменилось начальство, и к сестрам стали хуже относиться, один раз даже натравили собаку. Когда в монастыре перестали держать коз, то и за отходами перестали ходить.
Удивительно, что никто из сестер не роптал на это послушание и не возмущался.
Игумения Алексия. Пока в училище зам. по тылу был татарин, он все время был недоволен, когда генерал чем-либо помогал монастырю. Периодически зам. по тылу заводил разговоры о том, что мы не платим аренду за 5 кроватей, переданных нам в 1995 году. А однажды, когда я в очередной раз договаривалась об отходах, он начал намекать, что все стоит денег. Тогда я решила «поставить его на место» и совершенно спокойно и серьезно сказала: «Хорошо, мы будем платить, только назовите цену.» Последовала минута молчания, и зам. по тылу извинился.
14 сентября. Умер протоиерей Вадим Красноцветов.
В начале сентября отец Вадим лег в больницу в Москве для лечения кишечника. В юности будущий батюшка пережил Ленинградскую блокаду, и это, конечно, отразилось на его здоровье.
Сергей Б. Батюшка очень любил, когда ему читали. В субботу, накануне новолетия, я посетил отца Вадима в московской больнице. Я читал ему книгу Серафима Роуза «Божие откровение человеческому сердцу». После прочтения книги батюшка сказал, что завтра будем читать псалтырь. Я понял только то, что на следующий день надо взять с собой полный молитвослов, но не придал этому пожеланию никакого значения. Батюшка отметил, что накануне ночью икона Божьей Матери упала со стены, и попросил, чтобы я оставил дежурной сестре номер своего домашнего телефона и на следующий день захватил с собой две шоколадки для медсестер, чему я также не придал особого значения. В беседе батюшка под видом размышлений просил прощения у всех своих чад: «За что все это мне? Ваше внимание, попечение, заботы? Что я вам дал? Одни проблемы со мной. Связали свою жизнь со слепым и немощным стариком». Батюшка переживал за каждого из нас и многим часто желал: «Главное – умереть православными». А позже в сердцах добавил: «Страшно оставлять вас, жаль всех до слез».
На следующий день, в воскресение мне позвонили из больницы и сказали, что батюшка в реанимации. Дежурный врач был православным и, зная, что у батюшки с собой были Святые Дары, закрыл палату и позвонил мне. Я сразу же сообщил о том, что отец Вадим в реанимации, матушке Алексии и попросил отца Игоря и сестер усилить молитву о здравии отца Вадима.
Когда мы с Костей приехали в больницу, нам сообщили, что батюшка умер. Молитвы «на исход души от тела» пришлось читать мне по молитвослову, который я взял с собой по вчерашней просьбе батюшки. А две шоколадки пригодились мне в этот день, чтобы отблагодарить медсестер.
На следующий день после облачения тела усопшего батюшки, которое совершил игумен Кирилл (Сахаров), мы с гробом поехали во Владычный монастырь, к которому на закате жизни батюшка был привязан всем сердцем.
Священник Игорь Хромов. Когда отец Вадим был в реанимации, Сергий позвонил матушке и попросил помолиться за батюшку. Я встал перед престолом и почему-то начал читать заупокойные молитвы. Я себя ловил на мысли, что надо молиться о здравии, а читал об упокоении. Останавливался, потом опять так же получалось. Потом все-таки понудил себя помолиться о здравии.
Под праздник Успения батюшка был на всенощном бдении. Всегда отец Вадим очень тепло со мной беседовал, а в этот раз был молчаливый, сидел на стульчике, перебирал четки. Похудел он очень. Мы с ним разговаривали, но он был углублен в себя. Когда он уходил, я сказал ему: «Батюшка, как вы похудели.» А он мне ответил: «Это чтобы легче нести было.»
Игумения Алексия. Днем мне позвонил Сергей Б. и сообщил о смерти батюшки. Монастырский священник отец Игорь в это время был в обители, и мы сразу отслужили заупокойную литию. Служили у гробницы преп. Варлаама. В это время по небу пробежала едва заметная тучка и уронила несколько капель на землю. Во время литии совсем не было скорбно, на душе было тихо и спокойно.
Отцу Вадиму хотелось, чтобы его похоронили в монастыре, но это было невозможно, т. к. он был заштатным клириком Калужской епархии. Когда тело отца Вадима везли из Москвы в Обнинск, заехали в Серпухов. Панихиду служили возле гробницы преп. Варлаама. Батюшка как будто прощался с местом, которое так любил, и со святым, которого так почитал.
Священник Игорь Хромов. Когда отец Вадим отошел в иной мир, перед отпеванием его привезли из Москвы в монастырь, здесь мы отслужили панихиду и заупокойную утреню. Сережа-курсант сидел вечером после службы на скамейке и очень плакал, ему было жалко расставаться с батюшкой. Всего один раз Сергей ночевал с отцом Вадимом в одной келье, но он слышал его отцовские наставления, почувствовал христианскую любовь, которая жила в отце Вадиме. При общении с батюшкой душа глубоко ощущала его доброту. Каждый, кто с ним встречался, считал его своим батюшкой, считал, что именно отец Вадим самый близкий ему человеку. Сережа все это почувствовал и не мог удержать слез. Первый раз я видел Сергея плачущим, раньше он все время улыбался.
Монахиня Васса. При жизни отца Вадима я не очень ценила беседы с ним. После панихиды я не успела с ним попрощаться, и мне стало так совестно. Вдруг говорят: «Кто не попрощался, идите к машине.» Прощаясь, я сказала: «Батюшка, прости!» Душой я почувствовала, что батюшка простил меня, и я ушла с легким сердцем.
Монахиня Агния. Когда гроб несли в машину, сестры шли и пели «Святый Боже», и я сердцем услышала, как батюшка сказал: «Храните мир.»
* * *
После смерти своего духовника протоиерея Вадима Сергей Б. и Константин К. поехали на остров Залит к о. Николаю, чтобы получить ответы на вопросы, нерешенные о. Вадимом.
Игумения Алексия. Узнав о намечавшейся поездке, я попросила Сергея задать вопрос о монастырской пекарне: дело с получением оборудования не двигалось с места, а отреставрированных помещений в монастыре было мало, поэтому жалко было держать пустыми столько квадратных метров под пекарню, которая неизвестно когда появится. Как быть дальше – бороться за пекарню или отказаться? Сергей привез от старца ответ: «Владыку слушаться надо». В дальнейшем, когда дела с пекарней продолжали двигаться крайне медленно да еще с искушениями, этот ответ меня очень укреплял. Вообще всю эпопею с пекарней я вспоминаю, как хождение по мукам.
С 28 ноября до Великого поста 1998 года в монастыре ежедневно совершалась Божественная литургия.
Рождественским постом сестры получили огромное духовное утешение: по инициативе отца Игоря в монастыре стала ежедневно совершаться литургия. Было только одно «но»: клиросных сестер было мало, и матушка переживала, выдержат ли они такой напряженный график пения. Укрепляя матушку, отец Нектарий сказал: «Начинайте ежедневно служить, потом будет легче.» Действительно, это время было благодатным, духовно укрепившим сестер, но зато «внешние» искушения посыпались как из худого решета.
7 декабря. Украли колокола.
В этот день звонить к литургии должна была послушница Елена. Утром, как обычно, она взяла благословение на звон. Через некоторое время она прибежала к матушке в келью с «круглыми» глазами и сообщила, что нет четырех колоколов. Сразу позвонили в милицию. Ночью выпал легкий снежок, поэтому все следы были очень хорошо видны. Несмотря на повторные звонки в дежурную часть, милиция не приезжала. Пришлось матушке звонить в администрацию города Крюковой Г. Ф., а она позвонила зам. начальника Серпуховского УВД. Только после этого почти к обеду приехала милиция.
Как выяснилось, злоумышленников было двое, они сняли входную дверь на колокольню с петель, не трогая замка. Потом они взяли по одному колоколу в каждую руку и были таковы. Скорее всего, кража была совершена с целью сдачи колоколов в пункт приема цветных металлов. Следствие не увенчалось успехом, воры не были найдены.
Священник Игорь Хромов. Первое время моего служения перед литургией я ночевал в монастыре. А ночевал, чтобы правило прочитать, подготовиться к службе, к проповеди. Сначала я ночевал в ризнице, потом мое место перенесли из старого деревянного корпуса, где жили все сестры, в новый, который еще не был достроен. Там была отделана одна маленькая-маленькая комнатка. И вот эту комнатку мне дали. Тогда еще не было сторожей. Ночевать там было немного жутко, потому что рядом в корпусе стояли листы железа, валялись доски. По ночам слышалось завыванье ветра, от сквозняка хлопали двери. И вот бывало, проснешься ночью и стоишь, прислушиваешься: кто там ходит? У меня в келье стояла штыковая лопата, потому что мой огород был под монастырем. Один раз я испугался, даже взял лопату, хотел уже обороняться. Оказалось, пробежала собака.
Под праздник великомученицы Екатерины я решил ночевать дома, чтобы хорошо выспаться перед воскресеньем, и ни на какие шумы не отвлекаться. Может, это было промыслительно, может, этим Господь сохранил мне жизнь, ведь в эту ночь украли колокола. А моя келья находилась совсем рядом с Георгиевским храмом и колокольней. Точно неизвестно, сколько человек воровало эти колокола, мало ли что могло произойти, как бы бандиты поступили со священником, если бы я вышел на звук. Слава Богу, эти колокола потом вернули.
16 декабря. Сдана в эксплуатацию газовая котельная.
Когда здание котельной было достроено, рабочие процарапали на фронтоне буквы КиОБ. Матушка долго ломала голову, чтобы это значило. Оказалось, надпись расшифровывалась так: котельная имени Олега Бобровникова.
Игумения Алексия. С этой газовой котельной еще в период монтажа было много искушений. Незадолго до официальной сдачи провели пробное заполнение системы отопления водой, затем воду из системы спустили, а в котлах оставили. Помещение котельной отапливалось небольшой электрической тепловой пушкой. Ничего не предвещало неприятностей. Уже поздно вечером пропала сначала одна, а затем вторая фаза электропитания во всем монастыре. На улице был мороз, а значит, вода в котлах могла замерзнуть. Я стала срочно звонить инженеру, руководившему монтажом. Он сказал: «Откручивайте у котлов нижние фланцы и спускайте воду.» Я взяла с собой Наталью Савченко, в УАЗике мы нашли гаечные ключи и пошли искать у котлов нижние фланцы. В то время я еще не знала, что такое фланцевое соединение, поэтому мы просто ощупывали котлы со всех сторон, потом открутили то, что нащупали, и, слава Богу, вода вытекла, и котлы были спасены.
Еще две зимы нас сильно мучили подобные отключения электричества. Когда я звонила дежурному электросети и сообщала, что у нас нет фазы, он спрашивал, а уверена ли я, что действительно нет фазы, и рекомендовал сделать пробник, проверить все самой, а потом уже звонить им. И пробники из провода и лампочки я делать научилась, и фазы под напряжением 380 Вольт проверять тоже научилась. Как потом оказалось, проблемы с электричеством возникали из-за соседнего дома, в который заходил наш питающий кабель. Во время отопительного сезона в подвале этого дома все время стояла горячая вода, пар шел прямо на рубильник. Сначала он искрил, а потом происходило замыкание.
Наконец 16 декабря акт на подключение котельной был подписан. Все сестры очень радовались и шутили, что теперь это самое теплое помещение монастыря, есть горячая вода, а значит здесь можно помыться. (В монастыре до сих пор не было горячей воды, и сестры ходили мыться к прихожанам.)
Спустя несколько дней произошло ЧП. Утром я пела на клиросе, во время «Милость мира» вбежала Наталья Савченко и дернула меня за рукав. У нее были такие глаза, что я поняла – что-то произошло. Мы побежали к котельной. Двери были открыты, из них валил пар. От шока я стала нервно повторять: «Вот и помылись, вот и попарились, вот и помылись, вот и попарились.» Оказалось, что автоматика на котле не сработала, и вода в нем закипела. Когда Наталья пришла утром проверять котельную, то увидела, что котел разогрелся почти до красна. Она сразу отключила газ, а потом со страху включила подпитку холодной воды. Просто чудо, что от перепада температуры не разорвало котел. Как потом нам объяснили сотрудники горгаза, автоматика на котле вообще не работала.
После ремонта котла почему-то начались проблемы с отоплением. Система никак не хотела работать: то в ней что-то замерзало, то в ней появлялся воздух. В это время я научилась по звуку удара определять полная труба или с воздухом. Приближался новый год, а дело не двигалось с места. Тогда я решила, что сестрам надо сугубо попоститься. Через три дня поста котельная заработала! Но мы рано обрадовались. С нового года опять начались какие-то проблемы. Помню, что в новогоднюю ночь пришлось вызывать нашего рабочего Орлова Бориса Сергеевича, благо, что он жил недалеко за бором. Он пожертвовал праздником и пришел проверять котельную. Через несколько дней нам снова пришлось усиленно поститься. Накануне Рождества котельную и систему отопления наладили окончательно. Конечно, беспокойство из-за неработающей автоматики осталось. Несмотря на то, что было установлено дежурство по проверке котельной, при каждом постороннем звуке я смотрела в ее сторону: вдруг опять что-то случилось?
В то время на все наши аварии я бежала первая, у меня даже был свой набор инструментов. А сестры рассуждали так: раз матушка пошла разбираться – значит, все будет в порядке. Наверное, должно было пройти какое-то время, чтобы сестры почувствовали себя ответственными за все происходящее в монастыре. Постепенно некоторые из них стали вникать в технические вопросы. Со временем появилась сестра, ответственная за газовое хозяйство, штатный электрик. А мне оставалось только благодарить за это Бога.
