Есть монастырская поговорка «Кого мир родил, тем Бог и наградил». Послушники появляются в монастыре именно из мира, при этом они не всегда имеют достаточный опыт церковной жизни. В мужских монастырях могут появиться послушники – бывшие семинаристы, а в женских – регенты. Но их процент ничтожно мал.
Проблема ответственности напрямую связана с пониманием монашеского послушания. Правильное послушание – это когда послушник понимает, что от него хочет духовный наставник. И не только понимает, но и исполняет. А неправильным послушанием называется все, что отходит от этого определения. У неправильного послушания две крайности. 1-я крайность. Слишком буквальное понимание сказанных слов, полное отсутствие инициативы и здравого смысла. Пример из жизни моего первого монастыря. Послушница М. (возраст 20 лет, в монастыре полгода, все эти полгода несет послушание на кухне) решила стать послушной и на все брать благословение. Послушница подходит ко мне как к благочинной с минтаем в руках и спрашивает: «Кишки у рыбы надо чистить?» Про такие ситуации иг. Магдалина (Жегалова), настоятельница Свято-Троицкого Рижского монастыря, говорила: «Младенствовать надо злобою, а не умом».
2-я крайность. Все благословения подвергать сомнению, все делать по своему уму, на свой лад.
К теме доклада имеет отношение именно первый вариант неправильного понимания послушания.
Если послушник всё, касающееся послушания, выполняет буквально, ему кажется, что он не будет нести ответственности за негативный исход дела. Но так может думать только тот человек, который равнодушно относится и к своему послушанию, и к своему монастырю. Почему же таких послушников в последнее время все больше?
Профессор И.А. Ильин считает, что ответственность —это проявление веры, что в связи с умалением чувства духовности, неспособности к переживанию религиозного опыта, «в человечестве поколебалось и чувство ответственности. Это чувство есть вернейший признак духовности».
Этимология слова «ответственность» проста и ясна. Быть ответственным означает отвечать за порученное и исполненное, сполна рассчитываться за совершенное, уметь расплачиваться за пропущенное и добровольно принимать наказание за неверно выполненное, то есть отвечать за свои слова, обещания, поступки.
В 8 разделе «Положения о монастырях и монашестве» написано: «Каждый монашествующий призван исполнять возложенное на него послушание со всей тщательностью и ответственностью. Любое послушание в монастыре — это не просто работа, но духовное делание, от которого зависит внутреннее преуспеяние монашествующего: «Кто прилежен в телесных работах, тот таков же и в душевных»[1]. «Послушание исполняя, считай, что оно тебе поручено от Господа через человека, и от усердия исполнения его зависит твое спасение»[2].»
Из последней цитаты преп. Амвросия Оптинского ясно видно, что корень безответственности кроется в отсутствии у послушника духовного подхода к послушанию. Откуда может взяться этот духовный подход? Из опыта жизни в семье, из опыта приходской жизни, а если такого опыта нет, то только из личного примера игумена и старшей братии и из духовных бесед игумена с новоначальными.
В 5 разделе «Положения о монастырях и монашестве» написано «Игумену следует помнить, что духовное состояние братии во многом зависит от его собственного образа жизни. Игумен должен являть братии пример во всех сторонах монастырской жизни: в отношении к богослужению и молитве, в аскетическом делании и любви к братии, в наружном поведении и скромности жизни.» Ну и конечно в ответственном отношении к послушанию.
Если игумен (игумения) и старшая братия (старшие сестры) ответственно относятся к своим послушаниям, переживают за результаты своих трудов, то и новоначальные послушники со временем проникнутся этим духом.
Почему именно молодые новоначальные послушники чаще страдают недугом безответственности? Потому что вся система современного воспитания противоположна тому, чтобы научиться ответственности.
Если советская педагогическая система была нацелена на воспитание ответственности, исходя из потребностей общества, то современная педагогика нацелена на удовлетворение индивидуальных потребностей ребенка и воспитывает в духе свободы, понимаемой не как ответственность за свои свободные действия, а как вседозволенность.
Святые Отцы говорят, что самый короткий путь к смирению – есть послушание. Подразумевая, конечно, правильное послушание. Чтобы двигаться и возрастать в духовной жизни, нужно учиться. В послушании человек ставит себя на место ученика, независимо от своего возраста и положения.
Интересный пример воспитания подлинной свободы в послушании, ответственного отношения к своему делу можно увидеть в истории. Суворов, который был не только великим полководцем и педагогом, но и очень глубоким христианином, обращаясь к своим солдатам, говорил: “Каждый солдат должен понимать свой маневр”. При этом учил их военному искусству так, чтобы они понимали, что от них требуется: “Если я командую направо, а надо налево – меня не слушать”.
Когда человек видит ситуацию и понимает, что нужно делать, понимает своего командира – это настоящее послушание. Таким подходом Суворов лишал себя права на ошибку. Он и не ошибался никогда, настолько он все продумывал, настолько знал и любил свое дело, что он не боялся инициативы солдат. Он даже хотел, чтобы солдаты проявляли разумную инициативу.
Суворов в такой косной структуре, какой является армия, наоборот требовал активного, сознательного участия каждого в общем деле. То есть требовал от своих солдат, начиная от рядового и до генерала, творческого отношения к делу. Настоящее послушание должно быть творческим, потому что это ни есть желание угодить и тупо формально исполнять какие-то предписания, которые человек понимает в меру своей испорченности, а быть активным, решительным, инициативным, понимать, что нужно для пользы дела.
В таком «творческом» послушании многие игумены видят опасность в первую очередь, своему авторитету. Иногда бывает так, что, стараясь воспитать «послушного послушника», сам игумен толкает его к формальному послушанию. Но формальное, механическое послушание отличается от подлинного послушания так же как воспитание от муштры.
Вездесущий интернет предлагает разнообразные уловки, чтобы расположить к себе человека. Так вот один из способов – допустит ошибку и позволить другому человеку исправить ее. Я не призываю специально делать ошибки. Но одно из заблуждений некоторых игуменов – попытаться показать послушникам, что все их указания совершенны и безгрешны. Все мы живые люди, и можем допускать оплошности. И это не умаляет духовного авторитета игумена. Если игумен признает свой недочет, он в глазах братии станет только выше.
Умение воспитать послушную, но творческую братию – великое умение. Господу угодно, когда мы реализуем данные нам таланты. Все мы помним житие преп. Иоанна Дамаскина. Сама Богородица повелела старцу не запрещать своему ученику Иоанну писать духовные послания и песнопения. Это повеление последовало уже после того как преп. Иоанн Дамаскин много потрудился для стяжания смирения.
Только опираясь на наставления святых отцов и свой духовный опыт, игумен может определить меру смирения и меру «творческого» послушания для своих послушников. Читая жития святых, мы сталкиваемся с тем, что иногда старец давал странные приказания – просто чтобы научить человека побеждать своеволие. Цель была совсем не в том, чтобы людей дрессировать: “что я скажу, то ты и делай”, – а в том, чтобы в любую минуту они могли забыть свои соображения и исполнить то, что им сказано, как школа вслушивания в чужую душу, в чужой опыт, в чужое понимание. Такое послушание может привести к зрелости и к тому, что человек способен владеть собой.
Я не даю сестрам провокационных указаний, т.к. считаю, что эта мера не для современного мудрствующего человека, а стараюсь чередовать любимые и нелюбимые послушания. Так же я стараюсь не смирять ради смирения, т.к. жизнь в монастыре и так дает много поводов для смирения.
Возвращаясь к теме ответственности, хочу сказать, что человек ответственен не только за свои действия, но и за свою неспособность или нежелание действовать. Как часто послушники оправдывают собственную бездейственность тем, что они “не способны”, тем, что они “не умеют”, что “нет времени”. Существуют также “религиозно-аргументированные” оправдания, наподобие услышанного мною от одной пожилой послушницы: «Если будешь делать добрые дела, помогать людям, молиться за них усердно, то бесы нападут с лютой силой и начнутся искушения…». Логически вытекающий вывод: бездействуй (или трудись “помаленечку”), чтобы искушений не было!
Очень часто человек отказываемся от действия еще и потому, что боится сделать неправильный выбор. Оказавшийся перед выбором безответственный человек не знает, как лучше поступить, и, в конечном счете, вообще никак не поступает. Ему кажется, что бездействие — это лучший выбор. В такой ситуации человек уподобляется буридановому ослу, который умер от голода, стоя на равном расстоянии от одинаковых стогов сена и не имея силы сделать выбор между ними. На самом деле отказ от действия, от поступка может оказаться грехом большим, чем если бы в процессе реального дела, осознав неточности собственных действий, мог по ходу исправить и скорректировать их, а помощь Божия всегда содействует делателям. В этой ситуации послушник предпочитает перекладывать ответственность за принятие решения на игумена. А самому остаться безучастным исполнителем.
В проблеме послушания и ответственности есть дуализм, как в любом духовном аспекте. С одной стороны, послушание должно быть творческим, с другой стороны – отсечение своей воли должно быть полным.
Воспитать ответственное отношение к послушанию – великое дело. Один очень пожилой архимандрит-старец говорил: «Блажен, кто научит».
Ответственность — это ответ человека на призыв Божий. Осознание своей ответственности высвобождает Божественные источники в человеческой душе: «Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой» (Ин. 7, 38). Ответственное отношение к Божьим поручениям, внимательное слышание Его Промысла и следование ему привлекает в жизнь человека благословения Господни.
И только в совокупности действия Промысла Божьего, Его воли, Его благодати и искреннего, горячего ответа-согласия со стороны человека следовать за этой призывающей благодатью и состоит подлинное движение и полнота промыслительного бытия человека в этом мире.
[1] Феодор Студит, прп. Великое оглашение. Ч. 2. Оглашение 21 // Творения: в 3 т. М.: Сибирская благозвонница, 2010. Т. 1. С. 475.
[2] Амвросий Оптинский, прп. Письма к монашествующим. Письмо 291 // Собрание писем оптинского старца иеросхимонаха Амвросия. М.: Паломник, 1995. С. 45.
